Мост радуги

Существует мост, соединяющий Небеса и Землю.
Это место называют Мостом Радуги, из-за его многочисленных цветов.
Дальняя сторона Моста Радуги - это земля лугов, холмов и долин с пышной зеленой травой.
Когда наши любимые питомцы умирают, они попадают в это место.
Где всегда есть еда, вода и теплая весенняя погода.

Там, старые и слабые животные - молоды снова.
Те, кто был искалечен - исцелены.
Они играют весь день друг с другом.

Но отсутствует только одно.
Они - теперь без хозяина, который любил их на Земле.

И так, каждый день, они бегают и играют, пока не наступит тот день, когда каждый из них вдруг останавливается и внимательно смотрит...
Нос и уши насторожены, глаза - выискивающе смотрят... и он внезапно бежит...
Он Вас увидел...
И когда Вы и ваш любимый друг встречаетесь, Вы берете его на руки и сжимаете его в своих объятиях...
Ваше лицо - исцеловываеться им снова и снова.
И Вы вновь смотрите в глаза Вашего доверчивого и любимого питомца.

Затем, Вы расстаетесь с ним у Моста Радуги...

До тех пор пока мы с ними не встретимся снова...
   

Когда-то Собака была свободна и жила ради себя самой. Луга и леса были ее домом, звездное небо - окном в Космос. Звезды затрагивали в собачьей душе некие таинственные струны, чей звон воплощался в вое... Не способная решить загаданные себе самой загадки, Собака пришла к костру Человека. Человек оказался существом загадочным не менее, чем звезды, и неистощимым на игры. И Собака сбросила со своей души бремя разгадывания загадок Космоса, полностью доверившись Человеку, поручив ему заботу о своей душе, подарив ему свою преданность. Но, иногда, оживают таинственные струны, оживает тоска... Тоска по, так и не разгаданному, небу, тоска по лугам и лесам, тоска по дому....

 

Одинокая птица над полем летит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера, а клыки, что ножи -
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине тонул,
Забывая, каков над землёй небосвод.
Там я собствтвенной крови с избытком хлебнул,
До чужой лишь потом докатился черёд.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца,
И следов, что навеки ушли в темноту,
А ещё не бывает, чтоб я стервца
Не схватил на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонёк,
вот бы кто-нибудь ждал меня там..вдалеке..
Я бы спрятал клыки и улёгся у ног,
Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно хранил и ценил, и берёг -
просто так! - за любовь улыбнувшихся мне.
Но не ждут.. и по-прежнему путь одинок.
И охота завыть, вскинув морду к луне.